воскресенье, 5 июля 2015 г.
вторник, 2 июня 2015 г.
четверг, 14 мая 2015 г.
суббота, 28 марта 2015 г.
понедельник, 23 марта 2015 г.
вторник, 27 января 2015 г.
Не спешите уносить
ЧЕМ ВЫШЕ ЗАБЕРЕШЬСЯ — ТЕМ БОЛЬНЕЕ ПАДАТЬ
Начавшийся с череды объективных русских успехов, две тысячи четырнадцатый год, к своему концу закончился пакетом международных санкций, обвалом национальной валюты и очередным скачком цен. Но на этом депрессивном фоне с новой надеждой зазвучала старая либеральная мантра. Которую боялись, но ждали. Которую ждали, но боялись. «Чем хуже — тем лучше». И «хорошее» «плохое» наступило.
Что вкладывают в эти слова?
(пример того, как человеку для завоевания политической популярности мешают яйца Путин и ещё 100 миллионов человек)
Политическая система, выстроенная по принципу «экономическое благополучие в обмен на политическое неучастие», базировалась на повышении уровня доходов электората, обеспечивающего его абсентеизм. Пока подавляющей массе российских граждан хватало хлеба и зрелищ, ему было не до политики. К слову, уход от участия в ней — ещё один из главных маркеров прошедшего десятилетия. Причём, уход сознательный, без ощущения потери. В этом заключалась сила путинской модели — не было такой идеологической силы, которая могла бы поколебать властную вертикаль. Отказываться от реального достатка в угоду полумифической борьбы с коррупции дураков не было. В этом заключается слабость путинской модели — при малейшем сбое в отлаженной системе перераспределения нефтяных сверх-доходов, любой экономический кризис быстро становится кризисом политическим. Когда доброй половине России приходится затягивать пояса, молча смотреть на маленькие бегающие глазки главной банкирши дураков нет.
Прожив в условиях рынка добрые двадцать семь лет (если считать от 26 мая 1988 года, когда Верховный Совет одобрил закон N 8998-XI «О кооперации в СССР», впервые со времен НЭПа разрешивший создание частных предприятий), и пережив либерализацию цен, гиперинфляцию, деноминацию, дефолт, и горсть кризисов поменьше на сдачу, мы все стали немножко знать закон («экономический»), сообщающий каждому сокращенному с закрытого предприятия сотруднику, что «каждый кризис — это новые возможности».
В политике происходит то же самое.
СТО ТЫСЯЧ НОВЫХ ВАКАНСИЙ
«Революция — это сто тысяч новых вакансий. Революция и есть устаревший способ быстрого обновления кадров. Если мы хотим выйти из революций окончательно, надо предложить основным типам активных людей удовлетворяющий их спектр вариантов кадрового продвижения.», — Глеб Павловский, «От революции к карьере».
Это для забронзовевшей номеклатуры, годами сидящей на своих местах, кризис — угроза, а для тех групп и отдельных лиц, которые хотели бы принимать более деятельное участие в политике, причем на уровне субъектов, принимающих какие-то решения, кризис открывает окно возможностей для активных действий в обход сложившихся иерархий и правил. Самые головокружительные карьеры делаются во время войн и революций. Самое безблагодатное время для молодого карьериста — время стабильностей и застоев.
«Я сказал, где Виктор Федорович — он в истории» — Геннадий Адольфович Кернес (ответ на вопрос о местонахождении Януковича)
Чаще всего комплексные политические кризисы действительно приводят к частичной или полной смене правящих элит, если прежняя не справляется с задачами, возникающими по ходу развития кризисной ситуации. Чем безболезненнее, бесконфликтнее и культурнее происходит такая замена, тем более развитыми являются политические элиты и само общество в целом. В «идеальном» случае такая ротация происходит в ходе устоявшихся регламентированных демократических процедур, пользующихся доверием у всех участников политического процесса.
Чаще, чем хотелось бы, смена людей у власти может происходить в результате кулуарной борьбы «за закрытыми дверями», когда реальное политическое противостояние группировок оказывается скрыто от посторонних глаз, а приход к власти нового лидера «легендируется» победителями.
Как ещё один вариант развития событий возможна трансформация политической системы в сторону тоталитарных форм правления для идеологического и административного подавления недовольства.
«Я президент государства, и это государство будет, пока я президент», — Александр Григорьевич Лукашенко, белорусский политический и государственный деятель, Президент Республики Беларусь с 1994 года.
Но факт остаётся фактом — кризис не только ложится тяжким бременем на общество, но и может выступать катализатором внутриэлитной борьбы за власть, или выводить на поле политической игры совершенно новых персонажей. Даже самые проницательные и умные люди иногда поражаются неожиданным появлениям «чёрного лебедя», одним взмахом крыльев сметающего положение вещей, которое ещё вчера казалось незыблемым. Но в составлении прогнозов нельзя полностью застраховаться от ошибок, ведь о многих вещах возможно судить только по косвенным признакам, а что творится в голове у каждого политика, по определению ведущего свою, персональную игру, и вовсе загадка.
Политический кризис подразумевает наличие угрозы основным ценностям лидера, в первую очередь — его власти. Это приводит к искажению восприятия: самого себя как субъекта власти; объёма располагаемой власти; стабильности своей власти.
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА СТАРЕЮЩИХ ТИРАНОВ
(«Слухи о проблемах с моим здоровьем выгодны политическим оппонентам. Не дождетесь!», — Владимир Путин, президент РФ)
О том, что политическая система находится в состоянии кризиса, говорят, когда внешние и(или) внутренние вызовы природного, техногенного, военного, экономического или социального (а чаще — комплексного) характера создают для неё объективную угрозу вплоть до невозможности сохранения её устойчивости и целостности.
Скорость вхождения в кризис, его глубина и возможная продолжительность существенно влияют на сложившуюся практику принятия стратегических политических решений. Даже в государствах с развитыми демократическими традициями во время кризиса властный баланс резко смещается в сторону исполнительной ветви, а в выработке и принятии решений возрастает роль субъективных факторов. Общей особенностью прохождения обществом периода кризиса является так называемый «феномен авторитарного рефлекса», когда роль политического лидера и окружающей его «малой группы» во многих случаях становится ключевой. Дефицит времени для принятия решений, непредсказуемость и уникальность ситуации сужает диапазон возможных альтернатив и повышает риск возможности выбора неудовлетворительного решения.
Состояние глубокой неуверенности и социальной депрессии, охватывающих общество в кризисный период, порождает готовность положиться на своих политических лидеров. Это явление радикального патернализма особенно часто возникает вслед за военным поражением, экономическим или политическим крахом. В условиях непредсказуемости развития событий и ощущения беззащитности перед ними, люди испытывают сильнейшую потребность видеть свою власть сильной и дееспособной, не взирая даже на возможные свидетельства обратного.
Поэтому предвкушая скорые государственные перевороты, которые приведут к власти «хороших», «правильных» политиков, нельзя скидывать со счетов того, что кризисная ситуация меняет привычные паттерны поведения не только у политических лидеров, но и простого обывателя. Который может повести себя совсем не так, как от него ожидали слушатели «Эха Москвы».
Начавшийся с череды объективных русских успехов, две тысячи четырнадцатый год, к своему концу закончился пакетом международных санкций, обвалом национальной валюты и очередным скачком цен. Но на этом депрессивном фоне с новой надеждой зазвучала старая либеральная мантра. Которую боялись, но ждали. Которую ждали, но боялись. «Чем хуже — тем лучше». И «хорошее» «плохое» наступило.
Что вкладывают в эти слова?
(пример того, как человеку для завоевания политической популярности мешают яйца Путин и ещё 100 миллионов человек)
Политическая система, выстроенная по принципу «экономическое благополучие в обмен на политическое неучастие», базировалась на повышении уровня доходов электората, обеспечивающего его абсентеизм. Пока подавляющей массе российских граждан хватало хлеба и зрелищ, ему было не до политики. К слову, уход от участия в ней — ещё один из главных маркеров прошедшего десятилетия. Причём, уход сознательный, без ощущения потери. В этом заключалась сила путинской модели — не было такой идеологической силы, которая могла бы поколебать властную вертикаль. Отказываться от реального достатка в угоду полумифической борьбы с коррупции дураков не было. В этом заключается слабость путинской модели — при малейшем сбое в отлаженной системе перераспределения нефтяных сверх-доходов, любой экономический кризис быстро становится кризисом политическим. Когда доброй половине России приходится затягивать пояса, молча смотреть на маленькие бегающие глазки главной банкирши дураков нет.
Прожив в условиях рынка добрые двадцать семь лет (если считать от 26 мая 1988 года, когда Верховный Совет одобрил закон N 8998-XI «О кооперации в СССР», впервые со времен НЭПа разрешивший создание частных предприятий), и пережив либерализацию цен, гиперинфляцию, деноминацию, дефолт, и горсть кризисов поменьше на сдачу, мы все стали немножко знать закон («экономический»), сообщающий каждому сокращенному с закрытого предприятия сотруднику, что «каждый кризис — это новые возможности».
В политике происходит то же самое.
СТО ТЫСЯЧ НОВЫХ ВАКАНСИЙ
«Революция — это сто тысяч новых вакансий. Революция и есть устаревший способ быстрого обновления кадров. Если мы хотим выйти из революций окончательно, надо предложить основным типам активных людей удовлетворяющий их спектр вариантов кадрового продвижения.», — Глеб Павловский, «От революции к карьере».
Это для забронзовевшей номеклатуры, годами сидящей на своих местах, кризис — угроза, а для тех групп и отдельных лиц, которые хотели бы принимать более деятельное участие в политике, причем на уровне субъектов, принимающих какие-то решения, кризис открывает окно возможностей для активных действий в обход сложившихся иерархий и правил. Самые головокружительные карьеры делаются во время войн и революций. Самое безблагодатное время для молодого карьериста — время стабильностей и застоев.
«Я сказал, где Виктор Федорович — он в истории» — Геннадий Адольфович Кернес (ответ на вопрос о местонахождении Януковича)
Чаще всего комплексные политические кризисы действительно приводят к частичной или полной смене правящих элит, если прежняя не справляется с задачами, возникающими по ходу развития кризисной ситуации. Чем безболезненнее, бесконфликтнее и культурнее происходит такая замена, тем более развитыми являются политические элиты и само общество в целом. В «идеальном» случае такая ротация происходит в ходе устоявшихся регламентированных демократических процедур, пользующихся доверием у всех участников политического процесса.
Чаще, чем хотелось бы, смена людей у власти может происходить в результате кулуарной борьбы «за закрытыми дверями», когда реальное политическое противостояние группировок оказывается скрыто от посторонних глаз, а приход к власти нового лидера «легендируется» победителями.
Как ещё один вариант развития событий возможна трансформация политической системы в сторону тоталитарных форм правления для идеологического и административного подавления недовольства.
«Я президент государства, и это государство будет, пока я президент», — Александр Григорьевич Лукашенко, белорусский политический и государственный деятель, Президент Республики Беларусь с 1994 года.
Но факт остаётся фактом — кризис не только ложится тяжким бременем на общество, но и может выступать катализатором внутриэлитной борьбы за власть, или выводить на поле политической игры совершенно новых персонажей. Даже самые проницательные и умные люди иногда поражаются неожиданным появлениям «чёрного лебедя», одним взмахом крыльев сметающего положение вещей, которое ещё вчера казалось незыблемым. Но в составлении прогнозов нельзя полностью застраховаться от ошибок, ведь о многих вещах возможно судить только по косвенным признакам, а что творится в голове у каждого политика, по определению ведущего свою, персональную игру, и вовсе загадка.
Политический кризис подразумевает наличие угрозы основным ценностям лидера, в первую очередь — его власти. Это приводит к искажению восприятия: самого себя как субъекта власти; объёма располагаемой власти; стабильности своей власти.
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА СТАРЕЮЩИХ ТИРАНОВ
(«Слухи о проблемах с моим здоровьем выгодны политическим оппонентам. Не дождетесь!», — Владимир Путин, президент РФ)
О том, что политическая система находится в состоянии кризиса, говорят, когда внешние и(или) внутренние вызовы природного, техногенного, военного, экономического или социального (а чаще — комплексного) характера создают для неё объективную угрозу вплоть до невозможности сохранения её устойчивости и целостности.
Скорость вхождения в кризис, его глубина и возможная продолжительность существенно влияют на сложившуюся практику принятия стратегических политических решений. Даже в государствах с развитыми демократическими традициями во время кризиса властный баланс резко смещается в сторону исполнительной ветви, а в выработке и принятии решений возрастает роль субъективных факторов. Общей особенностью прохождения обществом периода кризиса является так называемый «феномен авторитарного рефлекса», когда роль политического лидера и окружающей его «малой группы» во многих случаях становится ключевой. Дефицит времени для принятия решений, непредсказуемость и уникальность ситуации сужает диапазон возможных альтернатив и повышает риск возможности выбора неудовлетворительного решения.
Состояние глубокой неуверенности и социальной депрессии, охватывающих общество в кризисный период, порождает готовность положиться на своих политических лидеров. Это явление радикального патернализма особенно часто возникает вслед за военным поражением, экономическим или политическим крахом. В условиях непредсказуемости развития событий и ощущения беззащитности перед ними, люди испытывают сильнейшую потребность видеть свою власть сильной и дееспособной, не взирая даже на возможные свидетельства обратного.
Поэтому предвкушая скорые государственные перевороты, которые приведут к власти «хороших», «правильных» политиков, нельзя скидывать со счетов того, что кризисная ситуация меняет привычные паттерны поведения не только у политических лидеров, но и простого обывателя. Который может повести себя совсем не так, как от него ожидали слушатели «Эха Москвы».
Подписаться на:
Сообщения (Atom)