четверг, 14 мая 2015 г.
суббота, 28 марта 2015 г.
понедельник, 23 марта 2015 г.
вторник, 27 января 2015 г.
Не спешите уносить
ЧЕМ ВЫШЕ ЗАБЕРЕШЬСЯ — ТЕМ БОЛЬНЕЕ ПАДАТЬ
Начавшийся с череды объективных русских успехов, две тысячи четырнадцатый год, к своему концу закончился пакетом международных санкций, обвалом национальной валюты и очередным скачком цен. Но на этом депрессивном фоне с новой надеждой зазвучала старая либеральная мантра. Которую боялись, но ждали. Которую ждали, но боялись. «Чем хуже — тем лучше». И «хорошее» «плохое» наступило.
Что вкладывают в эти слова?
(пример того, как человеку для завоевания политической популярности мешают яйца Путин и ещё 100 миллионов человек)
Политическая система, выстроенная по принципу «экономическое благополучие в обмен на политическое неучастие», базировалась на повышении уровня доходов электората, обеспечивающего его абсентеизм. Пока подавляющей массе российских граждан хватало хлеба и зрелищ, ему было не до политики. К слову, уход от участия в ней — ещё один из главных маркеров прошедшего десятилетия. Причём, уход сознательный, без ощущения потери. В этом заключалась сила путинской модели — не было такой идеологической силы, которая могла бы поколебать властную вертикаль. Отказываться от реального достатка в угоду полумифической борьбы с коррупции дураков не было. В этом заключается слабость путинской модели — при малейшем сбое в отлаженной системе перераспределения нефтяных сверх-доходов, любой экономический кризис быстро становится кризисом политическим. Когда доброй половине России приходится затягивать пояса, молча смотреть на маленькие бегающие глазки главной банкирши дураков нет.
Прожив в условиях рынка добрые двадцать семь лет (если считать от 26 мая 1988 года, когда Верховный Совет одобрил закон N 8998-XI «О кооперации в СССР», впервые со времен НЭПа разрешивший создание частных предприятий), и пережив либерализацию цен, гиперинфляцию, деноминацию, дефолт, и горсть кризисов поменьше на сдачу, мы все стали немножко знать закон («экономический»), сообщающий каждому сокращенному с закрытого предприятия сотруднику, что «каждый кризис — это новые возможности».
В политике происходит то же самое.
СТО ТЫСЯЧ НОВЫХ ВАКАНСИЙ
«Революция — это сто тысяч новых вакансий. Революция и есть устаревший способ быстрого обновления кадров. Если мы хотим выйти из революций окончательно, надо предложить основным типам активных людей удовлетворяющий их спектр вариантов кадрового продвижения.», — Глеб Павловский, «От революции к карьере».
Это для забронзовевшей номеклатуры, годами сидящей на своих местах, кризис — угроза, а для тех групп и отдельных лиц, которые хотели бы принимать более деятельное участие в политике, причем на уровне субъектов, принимающих какие-то решения, кризис открывает окно возможностей для активных действий в обход сложившихся иерархий и правил. Самые головокружительные карьеры делаются во время войн и революций. Самое безблагодатное время для молодого карьериста — время стабильностей и застоев.
«Я сказал, где Виктор Федорович — он в истории» — Геннадий Адольфович Кернес (ответ на вопрос о местонахождении Януковича)
Чаще всего комплексные политические кризисы действительно приводят к частичной или полной смене правящих элит, если прежняя не справляется с задачами, возникающими по ходу развития кризисной ситуации. Чем безболезненнее, бесконфликтнее и культурнее происходит такая замена, тем более развитыми являются политические элиты и само общество в целом. В «идеальном» случае такая ротация происходит в ходе устоявшихся регламентированных демократических процедур, пользующихся доверием у всех участников политического процесса.
Чаще, чем хотелось бы, смена людей у власти может происходить в результате кулуарной борьбы «за закрытыми дверями», когда реальное политическое противостояние группировок оказывается скрыто от посторонних глаз, а приход к власти нового лидера «легендируется» победителями.
Как ещё один вариант развития событий возможна трансформация политической системы в сторону тоталитарных форм правления для идеологического и административного подавления недовольства.
«Я президент государства, и это государство будет, пока я президент», — Александр Григорьевич Лукашенко, белорусский политический и государственный деятель, Президент Республики Беларусь с 1994 года.
Но факт остаётся фактом — кризис не только ложится тяжким бременем на общество, но и может выступать катализатором внутриэлитной борьбы за власть, или выводить на поле политической игры совершенно новых персонажей. Даже самые проницательные и умные люди иногда поражаются неожиданным появлениям «чёрного лебедя», одним взмахом крыльев сметающего положение вещей, которое ещё вчера казалось незыблемым. Но в составлении прогнозов нельзя полностью застраховаться от ошибок, ведь о многих вещах возможно судить только по косвенным признакам, а что творится в голове у каждого политика, по определению ведущего свою, персональную игру, и вовсе загадка.
Политический кризис подразумевает наличие угрозы основным ценностям лидера, в первую очередь — его власти. Это приводит к искажению восприятия: самого себя как субъекта власти; объёма располагаемой власти; стабильности своей власти.
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА СТАРЕЮЩИХ ТИРАНОВ
(«Слухи о проблемах с моим здоровьем выгодны политическим оппонентам. Не дождетесь!», — Владимир Путин, президент РФ)
О том, что политическая система находится в состоянии кризиса, говорят, когда внешние и(или) внутренние вызовы природного, техногенного, военного, экономического или социального (а чаще — комплексного) характера создают для неё объективную угрозу вплоть до невозможности сохранения её устойчивости и целостности.
Скорость вхождения в кризис, его глубина и возможная продолжительность существенно влияют на сложившуюся практику принятия стратегических политических решений. Даже в государствах с развитыми демократическими традициями во время кризиса властный баланс резко смещается в сторону исполнительной ветви, а в выработке и принятии решений возрастает роль субъективных факторов. Общей особенностью прохождения обществом периода кризиса является так называемый «феномен авторитарного рефлекса», когда роль политического лидера и окружающей его «малой группы» во многих случаях становится ключевой. Дефицит времени для принятия решений, непредсказуемость и уникальность ситуации сужает диапазон возможных альтернатив и повышает риск возможности выбора неудовлетворительного решения.
Состояние глубокой неуверенности и социальной депрессии, охватывающих общество в кризисный период, порождает готовность положиться на своих политических лидеров. Это явление радикального патернализма особенно часто возникает вслед за военным поражением, экономическим или политическим крахом. В условиях непредсказуемости развития событий и ощущения беззащитности перед ними, люди испытывают сильнейшую потребность видеть свою власть сильной и дееспособной, не взирая даже на возможные свидетельства обратного.
Поэтому предвкушая скорые государственные перевороты, которые приведут к власти «хороших», «правильных» политиков, нельзя скидывать со счетов того, что кризисная ситуация меняет привычные паттерны поведения не только у политических лидеров, но и простого обывателя. Который может повести себя совсем не так, как от него ожидали слушатели «Эха Москвы».
Начавшийся с череды объективных русских успехов, две тысячи четырнадцатый год, к своему концу закончился пакетом международных санкций, обвалом национальной валюты и очередным скачком цен. Но на этом депрессивном фоне с новой надеждой зазвучала старая либеральная мантра. Которую боялись, но ждали. Которую ждали, но боялись. «Чем хуже — тем лучше». И «хорошее» «плохое» наступило.
Что вкладывают в эти слова?
(пример того, как человеку для завоевания политической популярности мешают яйца Путин и ещё 100 миллионов человек)
Политическая система, выстроенная по принципу «экономическое благополучие в обмен на политическое неучастие», базировалась на повышении уровня доходов электората, обеспечивающего его абсентеизм. Пока подавляющей массе российских граждан хватало хлеба и зрелищ, ему было не до политики. К слову, уход от участия в ней — ещё один из главных маркеров прошедшего десятилетия. Причём, уход сознательный, без ощущения потери. В этом заключалась сила путинской модели — не было такой идеологической силы, которая могла бы поколебать властную вертикаль. Отказываться от реального достатка в угоду полумифической борьбы с коррупции дураков не было. В этом заключается слабость путинской модели — при малейшем сбое в отлаженной системе перераспределения нефтяных сверх-доходов, любой экономический кризис быстро становится кризисом политическим. Когда доброй половине России приходится затягивать пояса, молча смотреть на маленькие бегающие глазки главной банкирши дураков нет.
Прожив в условиях рынка добрые двадцать семь лет (если считать от 26 мая 1988 года, когда Верховный Совет одобрил закон N 8998-XI «О кооперации в СССР», впервые со времен НЭПа разрешивший создание частных предприятий), и пережив либерализацию цен, гиперинфляцию, деноминацию, дефолт, и горсть кризисов поменьше на сдачу, мы все стали немножко знать закон («экономический»), сообщающий каждому сокращенному с закрытого предприятия сотруднику, что «каждый кризис — это новые возможности».
В политике происходит то же самое.
СТО ТЫСЯЧ НОВЫХ ВАКАНСИЙ
«Революция — это сто тысяч новых вакансий. Революция и есть устаревший способ быстрого обновления кадров. Если мы хотим выйти из революций окончательно, надо предложить основным типам активных людей удовлетворяющий их спектр вариантов кадрового продвижения.», — Глеб Павловский, «От революции к карьере».
Это для забронзовевшей номеклатуры, годами сидящей на своих местах, кризис — угроза, а для тех групп и отдельных лиц, которые хотели бы принимать более деятельное участие в политике, причем на уровне субъектов, принимающих какие-то решения, кризис открывает окно возможностей для активных действий в обход сложившихся иерархий и правил. Самые головокружительные карьеры делаются во время войн и революций. Самое безблагодатное время для молодого карьериста — время стабильностей и застоев.
«Я сказал, где Виктор Федорович — он в истории» — Геннадий Адольфович Кернес (ответ на вопрос о местонахождении Януковича)
Чаще всего комплексные политические кризисы действительно приводят к частичной или полной смене правящих элит, если прежняя не справляется с задачами, возникающими по ходу развития кризисной ситуации. Чем безболезненнее, бесконфликтнее и культурнее происходит такая замена, тем более развитыми являются политические элиты и само общество в целом. В «идеальном» случае такая ротация происходит в ходе устоявшихся регламентированных демократических процедур, пользующихся доверием у всех участников политического процесса.
Чаще, чем хотелось бы, смена людей у власти может происходить в результате кулуарной борьбы «за закрытыми дверями», когда реальное политическое противостояние группировок оказывается скрыто от посторонних глаз, а приход к власти нового лидера «легендируется» победителями.
Как ещё один вариант развития событий возможна трансформация политической системы в сторону тоталитарных форм правления для идеологического и административного подавления недовольства.
«Я президент государства, и это государство будет, пока я президент», — Александр Григорьевич Лукашенко, белорусский политический и государственный деятель, Президент Республики Беларусь с 1994 года.
Но факт остаётся фактом — кризис не только ложится тяжким бременем на общество, но и может выступать катализатором внутриэлитной борьбы за власть, или выводить на поле политической игры совершенно новых персонажей. Даже самые проницательные и умные люди иногда поражаются неожиданным появлениям «чёрного лебедя», одним взмахом крыльев сметающего положение вещей, которое ещё вчера казалось незыблемым. Но в составлении прогнозов нельзя полностью застраховаться от ошибок, ведь о многих вещах возможно судить только по косвенным признакам, а что творится в голове у каждого политика, по определению ведущего свою, персональную игру, и вовсе загадка.
Политический кризис подразумевает наличие угрозы основным ценностям лидера, в первую очередь — его власти. Это приводит к искажению восприятия: самого себя как субъекта власти; объёма располагаемой власти; стабильности своей власти.
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА СТАРЕЮЩИХ ТИРАНОВ
(«Слухи о проблемах с моим здоровьем выгодны политическим оппонентам. Не дождетесь!», — Владимир Путин, президент РФ)
О том, что политическая система находится в состоянии кризиса, говорят, когда внешние и(или) внутренние вызовы природного, техногенного, военного, экономического или социального (а чаще — комплексного) характера создают для неё объективную угрозу вплоть до невозможности сохранения её устойчивости и целостности.
Скорость вхождения в кризис, его глубина и возможная продолжительность существенно влияют на сложившуюся практику принятия стратегических политических решений. Даже в государствах с развитыми демократическими традициями во время кризиса властный баланс резко смещается в сторону исполнительной ветви, а в выработке и принятии решений возрастает роль субъективных факторов. Общей особенностью прохождения обществом периода кризиса является так называемый «феномен авторитарного рефлекса», когда роль политического лидера и окружающей его «малой группы» во многих случаях становится ключевой. Дефицит времени для принятия решений, непредсказуемость и уникальность ситуации сужает диапазон возможных альтернатив и повышает риск возможности выбора неудовлетворительного решения.
Состояние глубокой неуверенности и социальной депрессии, охватывающих общество в кризисный период, порождает готовность положиться на своих политических лидеров. Это явление радикального патернализма особенно часто возникает вслед за военным поражением, экономическим или политическим крахом. В условиях непредсказуемости развития событий и ощущения беззащитности перед ними, люди испытывают сильнейшую потребность видеть свою власть сильной и дееспособной, не взирая даже на возможные свидетельства обратного.
Поэтому предвкушая скорые государственные перевороты, которые приведут к власти «хороших», «правильных» политиков, нельзя скидывать со счетов того, что кризисная ситуация меняет привычные паттерны поведения не только у политических лидеров, но и простого обывателя. Который может повести себя совсем не так, как от него ожидали слушатели «Эха Москвы».
среда, 31 декабря 2014 г.
вторник, 16 декабря 2014 г.
Выбери жизнь. Выбери работу. Выбери карьеру. Выбери семью. Выбери огромный телевизор, выбери стиральные машины, автомобили, проигрыватели компакт-дисков и электрические консервные ножи. Выбери первый дом. Выбери друзей. Выбери свое будущее. Выбери жизнь.
Но зачем мне это? Я решил не выбирать жизнь. Я выбрал кое-что другое… А причины? Причин нет. Кому нужны причины, когда ты живешь в России?
Подписаться на:
Сообщения (Atom)