Крестражи

"..короче, я из хорошей московской семьи.
образование у меня высшее,
играю со школы на тромбоне,
курю гашиш из ферганы,
и продаю себя на органы.
Психиатр говорит, что из чувства вины,
говорит нужна терапия, говорит недалеко до беды..."
Кровосток - Органы

Крестраж (окаянт, англ. horcrux) — предмет, в котором заключена часть души мага (источник).

После прочтения опубликованной на Cossa.ru серии материалов Дмитрия Соловьева о поведении человека в социальных сетях (лекция была прочитана студентам Британской Высшей Школы Дизайна), я в очередной раз задумался. А зачем я веду этот бложек? Что мне это дает?

(картинка для привлечения внимания, потому что посты без картинок не читают)

"Выпиши все на бумагу", - посоветует любой, к кому Вы обратитесь за помощью в приведении дел в порядок.
"Выговорись", - скажет любой психотерапевт, прежде чем перейти к диагностированию и выписке рецепта. 
И это правильно.

Варящиеся в собственном соку мысли, переживания, воспоминания не приносят нам никакой пользы, лишь застилая глаза, мешая смотреть вперед, мешая думать о сегодня, о завтра. Но весь этот груз и шлейф не оставит нас до тех пор, пока мы сами не сядем и, зачастую нехотя, не переберем все по категориям и не разложим по полочкам. 
Только сделав это, мы навсегда оставим прошлое прошлому. 

Мы превращаем свой опыт, свою жизнь в крестражи. Кладем их в коробочки. Подписываем коробочки. И убираем коробочки в свой ментальный шкаф. Где они и остаются лежать. Иногда навсегда. Оставаясь частью нас, но не превращая нас в часть их. 

Только так весь этот "багаж" не будет греметь сваленной кучей при каждом нашем шаге, отдаваясь тупой болью в висках, в памяти, душе. И тогда наши шаги станут легкими и быстрыми, уводя нас туда, куда мы сами их направим. 

С глаз долой - из сердца вон. Ничто так не помогает приведению мыслей в порядок, их упорядочиванию, выделению главного и удалению вредного, как регулярные записи в дневнике. Написал - и забыл. Выбросил из головы.

Ну и, конечно, анализ моей письменной аутопсихотерапии здорово пригодится моему будущему биографу, потому что...

"...начни вести блог или обычный дневник. Все равно о чем. Не беда, что ты не обладаешь красноречием и у тебя будет не больше 10 читателей. Главное, что на его страницах ты сможешь думать и рассуждать. А если ты просто регулярно пишешь о том, что ты любишь, читатели обязательно придут..."
Павел Дуров

(Что? В этом посте нет ни одного матерного слова и призывов к свержению Конституционного строя? Не порядок... Слава России! Вали говно!)

Для тех, кто любит бредовые песни, играет группа "Красная Плесень"...

Это было давно. Корни истории нужно искать в 90-х годах прошлого века. Когда в эпоху господства телевидения и радио, когда интернет, как таковой, был не знаком подавляющему количеству людей, а основным способом для молодого артиста заявить о себе был контракт с «продюсером», тогда и случилось невозможное. Простой, никому не известный парень, сочиняющий совершенно легкомысленную музыку, в которой нет ни одного печатного слова, начинает звучать в каждой второй и третьей квартире. Те, что постарше, вечерами после работы слушают истории про металлиста Балалайкина и прячут кассеты подальше. Те, что помладше, находят потом эти спрятанные кассеты, и тоже тайком слушают рассказы про Красную Шапочку и Федора Говнюкова.

Можно разбить лоб в спорах о том, что есть «Красная плесень» - дешевый образчик низкосортной пахабщины, или одно из самых ярких и самобытных контр-культурных актов, ведущих свою историю от крестьянского фольклора, традиций «Пощечины общественному вкусу» и городских «садистких стишков» - порождения пассивного протеста советских диссидентов. Бесполезно отрицать одно – в современной России сложно найти человека в возрасте от 20-ти до 40-ка лет, который не смог бы навскидку назвать пару-тройку песен «Красной Плесени».

С создателем и бессменным автором группы, Павлом Яцыной, я смог поговорить перед ижевским концертом.

- Ну, во-первых, здравствуйте, конечно.

- Да, а уже пишем?

- Да, уже пишем.

- Вот это микрофон, да?

- Да, это у нас такой андеграундный микрофон. Андеграундный концерт – андеграундный микрофон. Давно приехали? Успели уже что-нибудь посмотреть?

- Глобально – нет. Так, образно. Проезжая мимо районов посмотрели город. В общем-то, все. Приехали, строго говоря, сегодня ночью. Утром. Ночью-утром.

- Культурную программу какую-то обещали уже?

- Ну, мы не успеваем, на самом деле, мы не успеваем на культурную программу, потому что у нас после концерта уже наступает ночь, глобально посмотреть достопримечательности у нас не получится. Только, может быть, даже музей, и тот посетить, наверное, не удастся.

- Про музей Калашникова идет речь, да?

- Да, про музей Калашникова, не получится посмотреть на замечательные ракетоносители «Першинг-2».

- Ну, хорошо. Давайте перейдем к обыкновенным нашим дурацким журналистским вопросам. За последние 20, и даже более, чем 20 лет существования группы вы все равно, так или иначе, вольно или невольно, очертили какие-то жанровые рамки вокруг себя. Насколько вам, спустя такое продолжительное время, комфортно по-прежнему существовать внутри них, писать новые песни?

- Я понял. У нас очень широкие жанровые рамки, на самом деле. Нас ограничивают только одним жанром – раннего творчества, где у нас доминировал черный юмор, мат, перемат. А на самом деле у нас в творчестве жанров больше, чем достаточно. Более того, мы сейчас даже пишем последний проект свой, параллельный, помимо «Плесени». Я делаю симфонический проект, то есть симфонии, в абсолютно симфоническом, классическом стиле. Вещи, созданные мной и моими композиторами, которые с «Красной Плесенью» всегда работали. Вот, мы работаем во множестве жанров. В нас стереотип несколько вбит, который соответствует нашему творчеству начала девяностых. После начала девяностых мы развивались во всех направлениях. Мы делали и юмор элитарный, то есть мы то работаем в юморе, в юмористическом стиле. Мы начали работать в черном юморе, да, мат-перемат. Потом пошли уже дальше. И дальше работали в элитарном юморе, то есть у нас в «Союзе пародий» вышло много альбомов, которые крутили на всех точках, и телевидение крутило даже. Без нашего ведома. То есть это те альбомы, которые слушали все поколения. Потом у нас было еще такое ответвление - сказки мы делали. Сказки, ну там тоже, конечно, мат-перемат. Но там доминировали пародийные голоса, так сказать, персонажей: Папанова там, Леонова, и многих других, которые делали наши пародисты под моим чутким руководством, вот. И, собственно говоря, это третий жанр. Четвертый жанр, в котором мы работали, пусть я и перескочу, но это был такой тяжелый хард-рок. Вот последний альбом, в принципе, в таком, хард-роковом стиле. И если мы начинали, делали первые альбомы на «Ямахах» (синтезатор Yamaha – прим.), то есть это была синтезаторная музыка, то сейчас мы делаем все такой «тяжеляк»: от трэш-металла до хард-рока. Но юмор остается юмором. То есть все равно присутствует тут юмор. И доминанты, допустим, матов, у нас как таковой нет. То есть мы не доминируем матами в последних альбомах абсолютно. Если посчитать все наше творчество, то процентов 60 у нас абсолютно безматерные песни. С юмором. Потому что, я повторяю, у нас все идет в юморе, даже если так смотреть, то у нас с «Плесенью» официально вышло 55 альбомов. Вот на данный момент заканчиваем 56-ой. Но! Помимо 55-ти альбомов «Плесени», в которых были и «Союзы пародий» безматерные, как я уже говорил, и сказки, и «тяжелые» альбомы. Альбомы разговорного жанра – «Секс по телефону», то, что сейчас очень модно среди всяких «Comedy Club». Тема секса, я имею в виду. То, если брать, допустим, наши параллельные проекты, помимо 55-ти альбомов «Красной плесени», у меня было порядка 6-ти параллельных проектов, которые я точно также делал, как и «Красную плесень», которые также успешно продавались. И гопака мы играли. Такой стиль украинского гопака с юмором, который крутили, как мы потом выяснили, на всех украинских свадьбах. В сборники составляли, потому что там все весело, с юмором. Естественно, я еще раз повторяю, никаких матов. Стиль гопак, то есть не свойственный нам. Тем не менее, мы создали ряд популярных альбомов, несмотря на то, что начинали и работали в стиле «Красной плесени». А последний альбом, который мы сейчас делаем, это то, о чем я давно мечтал, так сказать, воплотить свой творческий потенциал в симфонической музыке. Я заканчиваю альбом симфонической музыки в тяжелой обработке. Там процентов девяносто будет музыки моей, авторской, и композиторов, с которыми я работал всегда, привлекал которых в работе «Красной плесени». Это Константин Атаманов, например. Две композиции будут по мотивам произведений Вивальди, Моцарта, Бетховена. Так сказать, дань уважения творчеству классиков, которые создали классический симфонический стиль. Ну, собственно и все. Давайте перейдем ко второму вопросу.

- Да, даже если вспомнить альбом, если я не ошибаюсь, седьмого года – «Баллады». Я был очень приятно удивлен таким интересным поворотом в вашем творчестве.

- Да, вот, кстати, про баллады я забыл сказать, да. Насчет жанров, которые у нас присутствуют, у нас в балладах вышло два альбома. Вот тот, который в 1997-ом, и недавно, буквально пару лет назад, вышел второй альбом баллад. Он уже был в «тяжелых» обработках, но такой же весьма и весьма, может быть даже интересней, чем первый альбом. Ну, если еще копнуть, то мы еще вспомним какие-нибудь стили, в которых мы играли.

- Вот у Вас был период, когда Вы писали, если можно так выразиться, панк-оперы, панк-сказки, по мотивам каких-то, в том числе исторических событий, например Куликовской битвы. В России, буквально последние полгода, как принято считать, был очень насыщенный политический период. Такие, какие-то, после «путинского» застоя, события, «движуха». Это не вызвало у Вас какого-то желания описать это в своих песнях?

- Это не интересно. На самом деле они делят власть, делят деньги. Мне не интересно, что они там делят. Это не история. Это даже назвать никак нельзя. История – это то, что действительно было историей. Когда защищали Родину от немцев, когда защищали Родину от французов, от монгол, допустим, да. А то, что сейчас по телевизору – это марамоя называется, в мутной воде… бурление каши в мутной воде. Непонятно что происходит, но давайте разговаривать об этом бесконечно и в итоге сами не поймем, что происходит. А в итоге идет дележка денег и борьба за власть. Мне это вообще нахуй не интересно. Видите, я один раз матюкнулся.

- Сравнивать, конечно, нельзя. Вещи разные. Но на российской сцене есть еще другие группы, которые, осмелюсь назвать их «контр-культурными», та же «Коррозия Металла», «Хуй забей» - корифеи. Новые ансамбли, такие как, например, «Барто», «Чика из Перми», которые тоже имеют в своем творчестве некий элемент провокации. Ваше отношение к ним можно услышать?

- Ну, «Коррозия Металла» и «Хуй забей» - это классики своего жанра. Безусловно, они уже вошли в историю. Так же, как и мы. Они уже ничего даже могут не производить, никаких альбомов. Так же, как и мы. И быть уже всё, в пласту исторических событий. В книгу истории искусств и музыки они уже вошли. А тех, новых, групп, о которых Вы сейчас говорили, я честно говоря, не знаю. Не слышал их.

- Ну, ладно, я, наверное, не буду Вас больше мучать.

- Ок.

- Спасибо за такие развернутые ответы. Ну а я надеюсь что вы приятно и с пользой проведете время в Ижевске.

- Да, спасибо. Спасибо.

Специально для vizhevske.ru. Автор фотографий - Руслан Хисамутдинов


(Яцына Павел, Ника Морозова grenoble, Иван Обухов smertnik_ss)

«Бурановские бабушки» или «когда я говорю о системном кризисе, я имею в виду примерно это».

Новости последних дней. На конкурс песни «Евровидение» от России едет коллектив «Бурановские бабушки». Россия нейтрально пожимает плечами («Ну, ок»). Удмуртия истерит восторгом девочки-подростка: «Он посмотрел в мою сторону! Он посмотрел в мою сторону!», выдавая на гора целый воз имманентных комплексов Богом забытой национальной окраины и хватается за любую тростиночку, дающую шанс стеснительно постучаться в массивную вековую дверь и вместе со всеми, наравне, войти в большое красивое и светлое здание с вывеской «РФ». Неловко потоптаться среди всех, и на вопрос «Удмуртия? А что это?» провинциально важничая отвечать «А вот! Мы тоже есть!». Будь та хворостинка нафталиновой куклой Калашниковым, или, теперь, ансамблем престарелых женщин с золотыми зубами.

Не подвергая сомнению исключительный талант исполнительниц, чему я был живым свидетелем, не могу не задать один простой вопрос: «Вы это чо, блядь, серьезно что ли?».

Существует понятие – «уместность». Уместно прийти на пляж в шортах. Пить пиво на службе в церкви – не уместно. Уместно делегировать на домохозяечный конкурс легкой эстрадной песни «ТАТУ». Выпячивать на забаву зевак-обывателей фольклорный ансамбль (ФОЛЬКЛОРНЫЙ, БЛЯДЬ!), то есть ансамбль по определению не развлекательный, но являющий живой пример культурного наследия одной из самых великих цивилизаций мира, это даже не «не уместно», блядь. Это даже нахуй не кощунственно. Это – пиздец. Хрестоматийный. Занесенный во французскую палату мер и весов. Ведь не врите сами себе. Вы все рассчитываете на «успех» только за счет того, что носителям ВАШЕЙ ВЕКОВОЙ культуры, как фрикам, накинут пару баллов за «оригинальность»?

В эпоху воинствующего антиинтеллектуализма и диктата либерализма и толерантности, когда я должен «уважать» чужое мнение только за то, что оно (чужое мнение) просто существует (при этом принципиально неважно кому оно принадлежит – совести нации или соседу-алкоголику), очень сложно сохранять чистый разум и незамутненный рассудок. Но я попробую. Итак, смотрите. Сейчас будет сеанс шоковой терапии.

У современной России. В том числе и у современной культурной России. У нее нет идеи. Смысла. Наполнения. Видения себя самое. Удивлены? А теперь призадумайтесь, какие первые ассоциации у вас возникает при этом красивом гордом слове – РОССИЯ, м?

А вариантов у вас на самом деле немного.
С одной стороны – это застеливший небо красным крылатый десант, падающий на проклятущую Америку и разъебывающий ее (Америку) к ебене-фене с выражением торжествующей справедливости на лице: «вот вам за все, суки!». Это иллюстрация непереваренного имперского комплекса.

С другой стороны – такие вот old-school –бабки. Там же пьяные медведи с балалайками, покосившиеся избушки, и прочие «прелести» крестьянской жизни 19-го века. Это иллюстрация нарочитого выпячивания черт, которые к веку 21-му уже начинаешь немного стесняться, но деться от них некуда, и вот ты сам, на опережение, вытаскиваешь из темного чулана въевшиеся тени прошлого и первый над ними иронизируешь. Ведь когда сам над собой посмеешься – другие то уже и не станут, правда?

А где культурная идентификация современного, двадцати-тридцати летнего русского? Нас с вами, м? А нет ее. Современная, сегодняшняя Россия мертва.
Ну не станете же вы, в самом деле, называть проект «Фабрика звезд» современной русской культурой?

И вот когда приходиться выбирать между сэндвичем с дерьмом и клизмой (ой, простите), между Путиным и Не-путиным (черт! опять не то), между Биланом (читай – образчиком низкосортной попсы, взращенным евреем-лавочником, к тому моменту уже освоившим постановку на поток «поп-звезд» и выколачиванию из них «быстрых» денег, культура? Не, не слышал) и нафталиновыми куклами, хочется пасть на колени и до крови биться лбом о землю: «О ты, о Родина, О Россия! Прости, прости, прости! Что допустил! Отдал тебя, Мать Чайковского и Рахманинова, новой черни на поругание…»

Зенки протрите, поборники прекрасного, вы же трупы трахаете.

Что Вы почувствовали сегодня, когда забили в его гроб последний гвоздь?

Прослушать или скачать Бухенвальд Флава Русский бунт бесплатно на Простоплеер

Ну что ж. "Это" свершилось...

С малых лет я был очень интересующимся и любознательным ребенком. По своему мне повезло, я рос в семье типичной советской интеллигенции, в доме которой была богатая и интересная библиотека. Да и матушка моя никогда не экономила на моем образовании, по мере своих скромных возможностей, поощряя мою тягу к знаниям.

Я вставал перед старенькими стеллажами. Забирался на маленькую табуретку. Вставал на ней на носочки и водил взглядом и маленьким мальчиком по ветшающим корочкам собраний прозы, стихов, учебников, энциклопедий. Потом я выбирал что-то одно. Брал эту книгу и садился на пол. Я листал страницы, вчитывался в описания происходивших событий, вглядывался в маленькие портреты лиц тех эпох. Пытался прочесть в них их мысли, их чаяния, понять причины их поступков, прочувствовать их переживания. В эти минуты вокруг меня проносились ожившие герои прошлых Великих Побед и Чудовищных Поражений. 

Потом у меня начались уроки истории в школе. Я сразу влюбился в этот предмет. Я видел в нем ключ, открывающий замок самых потаенных тайн и самых глубоко запрятанных секретов. Понимание этого возвышало меня над людьми, искренне не понимающими зачем нужно "зубрить даты". Я был к ним снисходителен. Как должен быть снисходителен тот, кому дано знание.

Спустя еще какое-то время я сильно вытянулся в росте и у меня начала расти щетина. Флиртующие округлившиеся формы одноклассниц потеснили мой интерес к наукам. Я был юн, наивен и открыт миру. 
И у меня была такая же беспочвенная, сколь и по-юношески оптимистическая, уверенность в том, что все то страшное, кровавое, февральско-октябрьское, "девяносто первое" и даже "девяносто третье", все это осталось глубоко позади. "В истории". И впереди всех нас ждет только светлое, лучшее, чистое. То, ради чего и было все предыдущее. Вся кровь, вся боль, все страдания. 

Уже с середины нулевых липкое холодное предчувствие начало закрадываться в мою неискушенную душу. Я не мог понять природы этого пред-ощущения. И я стал разбираться...
Открывшаяся мне правда меня раздавила. После осознания простой, очевидной, но чудовищной по смыслу истины, заключающейся в том, что в Кремле сидит антинародный русофобский режим, многие "Как???" и "Почему???" отпадают сами собой.

Нас так застращали химерой кровавых русских погромов, что мы перестали замечать что мы уже у их порога.
И дело даже не в том, что кто не стал "более лучше одеваться", не в чеченцах и не в нищих старухах. И даже не в кооперативе "Озеро".

Система, которая не может регенерировать сама себя, обречена на слом и демонтаж.
Это не прихоть "профессионального болотника". Это законы природы, детки. И их наебать не удавалось никому. 
Путинская вертикаль власти - хрестоматийный пример такой системы.
Каждый поворот ее маховика сопровождается снопами Болотных и Манежных искр. Каждая пружина, расправляясь, взрывается Триумфальной. 

Политическая система, завязанная на одной персоналии, имеет максимальный срок службы, равный сроку жизни этой персоналии. Но станем ли мы по ней молиться?
У нас был шанс оставить стрельбу из танков по Парламенту в прошлом. Сегодня его у нас украли. Украл тот, кто нас якобы от этого и должен оградить.

Русская история - своенравная и склочная женщина. И такие демарши вполне в ее духе.
Нас всех ждут очень интересные времена. 
Это Россия. И здесь каждый получает свое. Рано или поздно.
С третьим президентским, мистер Путин!
И не забывайте, пожалуйста, что государство - это не бойцы ВВ, не чеченские полки, не Кремль, и не колючая проволока вдоль границы.
Государство - это фантом. Который перестает существовать тогда, когда в него перестают верить. 

Что Вы почувствовали сегодня, когда забили в его гроб последний гвоздь?