«Я не против чеченской нации, нет.
Я в Чечне в 1961 году был. И когда им Хрущёв разрешил приезд в Чечню, что там творилось? Там ужас, что творилось! Вырезали семьи! А почему вырезали? Ну, в их доме, допустим, кто-то проживал. Потом, кроме этого, ничем не занимались они. Всё, вот когда я в 1961 году был, всё делали другие национальности. У них в аулах никто этим (работой — прим.) не занимался.
Вот я лично к этой нации никакой претензии не имею.
Просто-напросто, это свыше вся канитель идёт. Попустительство. Во всех. Мельчайших. Делах. Не работают? Ну и пусть не работают! Салагами ездят? Ну вот и в Москве ездят. Ну, а поножовщина у них национальная такая черта. Все с кинжалами ходят.
Давайте отделять не будем.
Потому что так доотделяемся. Этого и хотят, чтобы Россию развалить. Целиком и полностью.»
мужчина, около 55–60 лет, г. Пугачево (
источник)
Думай позитивно. Стакан всегда на половину полон. Всегда. Чувствуй хорошее, плохого не существует, между «нет» и «да» выбор только «да». Верь в лучшее. Жизнь — это танец под присмотром чуткого Бога. Повторяй эту поебень чаще. Повторяй, даже если звучит убого.
Но что стоит за понятием «хорошего человека»?
«…каждая социальная общность обладает своим, если можно так выразиться, сводом правил. Совокупность культурноценностных и поведенческих установок соответствующей общности можно определить как ее социокультурное ядро (Core), охватывающее собой общие представления всех членов общности о том, что их объединяет и что отличает от других. Это ядро может включать в себя стереотипные установки относительно образа жизни, внешнего вида, лингвистических особенностей, культурных ценностей, способов проведения свободного времени и т. д.…» (Д.П. Каранов, «Мигранты и принимающее общество: культурный аспект межэтнических отношений в городской среде», Полития.ru, Выпуск №1, 2013 г.;)
В статье «Казахская диаспора в России: этническое самосознание и миграционное поведение» Ольга Наумова приводит слова одного из казахских респондентов:
«Мы — обрусевшие казахи. Среди русских давно живем, как русские стали. Обычаи свои не соблюдаем, язык не знаем… Мы уже на 60% русские» . (О.Б. Наумова, «Казахская диаспора в России: этническое самосознание и миграционное поведение», 2000 г., ЭО, № 3)
«Хороший человек» в понимании обывателя — это человек, который удовлетворяет его (обывателя) представлениям о том, как должно и как непозволительно вести себя «в приличном обществе». Чем более поведение отдельного человека релевантно поведению представителей «образцовой культуры» (понятие, введенное немецким исследователем Бассамом Тиби в 1998 году: Bassam Tibi. Europa ohne Identitat. Die Krise der multikulturellen Gesellschaft. Munchen), тем большим расположением он может пользоваться и тем ниже вероятность возникновения межэтнической напряжённости в том случае, если речь идёт о мигранте, оказавшемся в «принимающем обществе» — социокультурной среде, обладающей собственной структурой и комплексом представлений о своих отличительных чертах, а также набором культурно-ценностных установок и правил поведения.
С этим разобрались. Но что же является почвой для возникновения того, что называется «этнополитическим конфликтом»?
А. Р. Аклаев в своей работе «Этнополитическая конфликтология» дает развернутое определение:«Этнополитические конфликты представляют собой столкновение субъектов политики в их стремлении реализовать свои интересы и ценности, связанные с достижением или перераспределением политической власти, определением ее символов, а также группового политического статуса и приоритетов государственной политики, в которых этнические различия становятся принципом политической мобилизации, и по крайней мере одним из субъектов является этническая группа».(А.Р. Аклаев. Этнополитическая конфликтология, ISBN 978-5-7749-0516-4;)
Важный вывод — этнополитический конфликт возникает тогда, когда этническая группа может выступать субъектом политики.
— мигрант следует правилам поведения и культурным нормам, характерным для нового места своего пребывания, идентифицируя себя с соответствующим социумом (ассимиляция);
— мигрант идентифицирует себя с определенным населенным пунктом, но не с его сообществом, сохраняя верность социокультурному ядру «материнской» общности (формирование диаспоры);
— чувствуя свою отчужденность и не желая приспосабливаться к новой социокультурной среде, мигрант покидает ее (бегство);
Из этой типологии видно, что этническая группа может выступать субъектом политического процесса только в случае формирования этнической (национальной) диаспоры. Члены диаспоры используют её как инструмент лоббирования своих интересов. На основании этого можно сделать вывод, что одной из причин возникновения этнополитических конфликтов является существование национальных диаспор внутри «принимающего общества». В этом свете можно сделать предположение, что возможными мерами по предотвращению возникновения этнополитических конфликтов могли бы стать меры, направленные на поощрение ассимиляции этнических групп в «принимающее общество»; меры, направленные на «гомогенизацию» состава общества — утрату собственной идентичности и замену на идентичность, которой обладают представители «образцовой культуры».
На практике же мы можем наблюдать прямо противоположное:
«Эти доводы недостойны людей с современными демократическими взглядами. История Запада знает совершенно иные рецепты борьбы с этими проблемами — в русле демократических, а не полуфашистских принципов. Прежде всего это помощь гастарбайтерам в создании своих профсоюзов, в защите своих гражданских и социальных прав. Затем — просветительская работа, парирующая распространение тоталитарных доктрин.»
(Евгений Ихлов, публицист и правозащитник)
Начиная с Конституции Российской Федерации, которая на высшем законодательном уровне предусматривает существование 21 национальной республики, грубым образом искажая единое правовое поле и провоцируя различные виды дискриминации со стороны привилегированных «титульных наций» (составляющих меньшинство в 12 из 21 национальных республик), продолжая Федеральным законом N 74 от 17 июня 1996 года «Онационально-культурной автономии» и заявлением депутата от партии «Единая Россия», Председателя Комитета Государственной Думы шестого созыва по делам национальностей Гаджимета Керимовича Сафаралиева о том, что «В России не хватает 50–70 миллионов трудовых мигрантов» можно сделать однозначный вывод о том, что и современные политические элиты, и так называемая «интеллигенция» прямо заинтересованы в продолжении политики, направленной на усиление разнородности населения и создания условий для широкомасштабной миграции без необходимости интеграции в «принимающее общество».
Подтверждением этого тезиса могут выступать как нежелание введения визового режима со странами Средней Азии, в то время как в Москве преступность среди выходцев из стран ближнего зарубежья повысилась на 42% (по словам замглавы столичного главка МВД РФ Олега Баранова), так и продолжающиеся попытки создания «Евразийского союза».
Особенная опасность такого поведения заключается в том, что всё это подаётся под соусом «сохранения» «многообразия» и «самобытности» — вещей интуитивно понятных. Положительных. Правильных. Но только для кого и за счет кого?
Причины происходящего можно искать в психологической плоскости, памятуя о сказанной Владимиром Владимировиче Путиным фразе о «распаде СССР как о величайшей геополитической катастрофе 20-го века» и рассматривать проводимую национальную политику как политику, преемственную национальной политике СССР, покоящейся на принципе «позитивной дискриминации» этнического русского большинства в пользу национальных меньшинств — т. е. искусственном поощрении сохранения собственной идентичности как среди коренных нерусских народов России, так и среди мигрантов.
Но также причина проводимой национальной политики может крыться в попытке препятствовать процессам
демократического транзита, в который Россия периодически вовлекается во время прохождения во всём мире «
волн демократизации» . Напомню, что первое предварительное условие прохождения демократического транзита (согласно американскому политологу Данкварту Растоу) — сформировавшаяся идентичность и государственное единство,
т. е. наличие нации, которая в рамках этой теории выражается через двуединство
суверенно-территориального государства и гражданского общества. (Баранов Н.А. Политические отношения и политический процесс в современной России: Курс лекций. В 3-х ч. СПб.: БГТУ, 2004. 30 п.л.)
Как мы видим, проводимая политическими элитами национальная политика идёт в прямо противоположном направлении, продолжая курс на разобщение и дробление общества. Различные этнические группы сознательно наделяются исключительными правами и полномочиями, совокупность которых позволяет им принимать участие в политическом процессе в качестве субъектов, неизбежно вовлекаясь в конфронтацию с другими субъектами, что является прямым следствием политической деятельности как таковой, представляющей из себя конфликт интересов.
Возрастание межнациональной напряженности и увеличение числа этнополитических конфликтов является прямым следствием проводимой политическими элитами национальной политики, основанной на поощрении сохранения мигрантами собственной идентичности, провоцируя их на участие в политическом процессе в качестве субъектов, вступающих в конфронтацию с «принимающим обществом».
Стоит ли говорить, что разумная государственная политика всегда строилась вокруг усиления общности и нивелирования различий: ассимиляция, социализация, легитимное государственное насилие, — в этом нет ничего нового. Но для применения этих общественных практик должно быть признано наличие некоего уже существующего интеграционного ядра (которое в России со 100-миллионным русским населением может быть, интересно, каким?), «статуса кво», который и является «примером», — на что и кого «равняться». Что сегодня принципиально отвергается как «дискриминация» (здравствуйте, господа левые и либералы!). Расселся узбекский дворник на дороге молиться, пойди скажи ему, мол, «здесь так не принято» — человеку права защемили! На святую корову прогрессивной общественности руку поднял.
«Этот «Координационный Совет Оппозиции», вроде бы признающий очевидный факт абсолютной нелегитимности нынешней российской власти, тем не менее фактически призывает эту нелегитимную власть (т. е., проще говоря, вооружённую банду) ещё больше усилить произвол и террор по отношению к мирным людям, «виновным» лишь в осуществлении своего естественного права на передвижение по Земле…" (речь идёт о резолюции КСО по мигрантам — прим.)
(Дмитрий Воробьевский, редактор воронежской самиздатской газеты «Крамола»)
Для своей нормальной работы общественный организм должен быть максимально цельным, единым, с максимально возможным мобилизационным потенциалом для формирования адекватных ответов на поступающие внешние и внутренние «вызовы» (кризисы, войны, природные и техногенные катастрофы). Что достигается гашением возникающих внутри общества субъектностей, которые могут ослаблять общий «общественный вектор».
Но разве сильное независимое государство — это та цель, которая стоит перед сегодняшней «элитой»?
Вся «национальная политика» современной России — она ровно вот об этом. Это последовательная и планомерная работа по уничтожению русской идентичности как главной угрозе безумным советским чекистам, твёрдо решившим стоять до последнего.
До последнего русского.
Если вам понравился этот материал, вы можете поблагодарить автора, сделав перевод по реквизитам:
Яндекс-деньги: 410011791393787
Киви-кошелек: 9686764872
Другие материалы по этой теме:
