Год и одна неделя

После этого всегда остаётся лёгкое чувство растерянности.

Когда ты бежишь марафон, на всём его протяжении тебе кажется, что он бесконечен. Неважно, начало ли это, середина, или конец, когда уже виднеется финишная черта, тебе кажется, что эта гонка не закончится никогда, или, как минимум, точно не скоро. А потом ты падаешь навзничь, и тяжело дыша и сплёвывая, оборачиваешься назад. И всё, что казалось таким нескончаемым, или, как минимум, чудовищно долгим, кажется таким скоротечным.

Три года, прошедшие с момента, когда я, сидя в кресле напротив открытого балкона (было лето), решил, что сейчас, пожалуй, самое подходящее время начать то, к чему я всегда питал живой интерес, и к чему, если верить учителям и преподавателям, имел некоторые способности. К началу осени я остановил свой выбор на одном из московских ВУЗов, в течение сентября—октября выполнил все необходимые формальности и стал ждать вызова на установочную сессию. Так я начал учиться на заочном отделении магистратуры по политологии.

Почему Москва? Я не устаю повторять, что если ты хочешь стать моряком, тебе нужно ехать к морю; хочешь стать фермером?, — поезжай в деревню. У человека, серьёзно нацеленного изучать общественные науки, нет другого выбора, кроме как ехать в столицу — место средоточия власти и средоточия институтов по изучению власти.

В том, что я не ошибся, я убедился сразу. Преподаватели, принимающее непосредственное участие в политическом процессе, и сама, не близость даже, — включённость в него, давала все возможности для того, чтобы изучать не сухую и скучную теорию политики по выпущенным в прошлом веке учебникам, а нырять с головой в цветущее болото российской политики. После кладбищенской тишины провинциальной размеренности, московские площади, переполненные «рассерженными горожанами», по-просту оглушали.

А потом я возвращался «домой» — в общежитие в районе разогнанного Черкизовского рынка, обитатели которого даже не подозревали, что сейчас происходит вокруг них, а значит неизбежно отзовётся и на них тоже. Но я ценил эту редкую возможность просто посидеть и послушать — о чём разговаривают эти люди? Что им по-настоящемунужно. Им, молодым парням «после армии», которые и хотели бы честно работать, но понимают, что «это — не вариант». Им, мужикам «за сорок», которые всерьёз думают, что «либерал» — это синоним слова «пидор». Им, бесформенным русским бабам, которым нужно лишь то, чтобы их мальчиков не посылали на очередную бессмысленную недельную войнушку. Так и путешествовал между двумя мирами — от светлых институтских аудиторий и площадей, наводнённых честными, чистыми лицами, до тесных коморок, заставленных двухэтажными «нарами», где провести ночь стоило 250 рублей.

Потом была вторая сессия, и набитая под завязку случайными судьбами квартира на Ярославском шоссе. Потом третья сессия и неописуемая роскошь — надувная кровать в квартире сестры и её мужа в Выхино. Потом была четвёртая сессия, после которой я остался.

Признаюсь честно, даже полгода назад (что уж говорить о конце 2011-го, когда я ехал в прямом смысле слова «в никуда»), находясь уже на финишной прямой, я всё ещё сомневался — смогу ли, доберусь ли до конца? Смогу ли поставить достойную точку в этой трёхлетней истории, которую сам же так легко и так легкомысленно заварил? Хватит ли мне сил, знаний, умений самому написать свою первую серьёзную научную работу и достойно её защитить? Получится ли?

Три недели назад, 25 января 2014 года, я успешно защитил магистерскую диссертацию на тему «Интернет-СМИи их влияние на политический процесс в современной России». Неделю назад, 8 февраля, исполнился год, как я переехал в Москву. И этот переезд стал одним из самых правильных поступков, которые я делал.

(понятная иллюстрация: «Начиная с 1-го курса всегда и всем говорите, что вы — политолог!», Анна Никлаус, преподаватель)